Мурад закуривает сигарету, не держа ее пальцами – только одними губами в уголке рта. От этого он выглядит круче, чем обычно – не красивее, а именно круче.
Мурад говорит мне, что помнит себя с двухлетнего возраста или даже раньше. Мол, тяга к сигаретам – это потому что мать не давала ему сосать соску, боялась, что зубы будут кривыми.
Яблоки он не ест, потому что пьяный батя как-то швырялся в него, плачущего, этим фруктом раздора. Мураду тогда было около трёх.
Шрам на скуле – почти аналогичная история, хотя родственники утверждают, что он сам поранился во дворе о ветку старого дуба. Но Мурад помнит, что это не так.

Официант в возрасте косится, подливая вина, ведь у Мурада на безымянном пальце кольцо, а у меня - нет.
Я думаю о том, что без шрама и сигареты мой спутник не производил бы и вполовину такого эффекта.
Или если бы его карие глаза не были постоянно наполнены огромной всепоглощающей болью. Когда на улице умирает человек, ты не обращаешь внимания на красивый закат, цветы или девушку в мини-юбке. Так и рядом с ним – мир сужался и нельзя было разглядеть ничего вокруг.
Мы выпили ещё.
«А что ты помнишь из своего детства?», - я ждала этого вопроса.
«Почти ничего… Может быть только один случай…»

Мне только исполнилось семь, в сентябре я должна была пойти в первый класс и хотела этого всей душой. Казалось, что лето не закончится никогда – я постоянно открывала шкаф и гладила ладошкой свою будущую школьную форму, зачёркивала дни в карманном календарике с котятами и читала «только нужную литературу» - словарь Ожегова.
Полагаю, нетерпение моё было вызвано не только сменой звания с «детсадовца» на «школьницу», но и тем, что мы только переехали в новый дом.

Это была новостройка, часть квартир ещё даже не была заселена, а в других активно шёл ремонт. Во дворе уже была площадка из горки, песочницы и пары турников, но детей моего возраста ещё не заехало. Мне было невыносимо скучно.
Родители то и дело отправляли «дышать воздухом» и я понуро плелась сидеть на лавочке во дворе (играть в песочнице мне, опять же, не позволял надвигающийся статус первоклассницы).

В один из таких летних изнуряющих дней я нашла «секретик» - кусочек стёклышка в земле с красивым фантиком под ним. Такие квесты мне были знакомы с предыдущего места жительства и я активно стала искать другие. Время пролетело незаметно и домой я пошла чуть позже обычного, немного разочарованная тем, что больше найти ничего не удалось.

В нашем подъезде на первом этаже стоял мужчина (не знаю, может быть парень, но когда тебе семь – все, кто старше пятнадцати – мужчины). Он был в яркой рубашке и улыбался мне. Я тоже улыбнулась ему.

«Ты всегда сидишь на этой лавке и уже загорела, будто после пляжа. Была когда-нибудь на море?», - начал разговор незнакомец.
Мои родители поженились рано, и я появилась, когда им обоим было по девятнадцать. Дома у нас постоянно тусовались их друзья, мама часто брала меня с собой на работу в ДК, а отец таскал на радио – в общем, старших я не боялась.
«Нет, но мы с бабушкой иногда ходим на котлован! Вы наш новый сосед?», - я почему-то сама себе показалась ужасно взрослой.
«К сожалению, нет!, – ответил мой собеседник, - просто делаю ремонт вот в этой квартире. Хочешь посмотреть?»

Я знала, что нельзя никуда ходить с незнакомыми, брать у них конфеты или соглашаться «глянуть на котят». Но этот человек стоял в нашем собственном подъезде и вызывал огромное доверие, ведь соседи – это как семья, только чуть-чуть подальше.
«Меня Коля зовут!», - мужик уже открывал дверь.
«А меня – Шура, и я скоро пойду в первый класс!», - я вступила на порог.

Квартира была большой и светлой. Стены ещё были без обоев, только на кухне покрашены синей краской (почти как у нас, только мать выбрала зелёный).
«Вот здесь будет стоять кровать, а сюда повесим хрустальную люстру! Вот тут появится шкаф – любишь шкафы?»
Я не знала, что ответить и просто кивнула.
«Я, когда был маленьким, любил сидеть в шкафу – это как будто комната в комнате и никто не знает, где ты. Причём, взрослый ведь не поместится в шкаф – это территория только для таких как ты, понимаешь?»
Я снова кивнула.

«В этой комнате хозяева сделают детскую – игрушки, мягкий ковёр на стене. Ты больше любишь играть в куклы или кубики?»
«Играет только малышня! Я смотрю мультфильмы, и книгу ещё читаю!», - старалась произвести впечатление я.
«О, телевизор я тоже люблю – его поставят вот тут! Смотри, а это я принёс!», - Коля показал на подоконник, где в горшке возвышался щучий хвост. «Так ведь уютнее, правда?»

Растение выглядело чем-то иноземным в этой пустой квартире. Будто случился апокалипсис и цветок – единственный, кто это перенёс.
«Нужно вытереть с листьев пыль!», - новый друг уже стоял за моей спиной с мокрой тряпкой. Он тщательно и очень нежно протёр каждый саблевидный лист, и когда грязных осталось только два – протянул мне тряпку. Я никак не могла дотянуться до растения, тогда Коля взял меня за талию и поднёс к горшку с цветком. Так навесу я и протёрла эти листья.

Коля опустил меня на пол и, взяв за руку, подвёл к двери. «За этой дверью – самое-самое интересное, не боишься?», - он произнёс это таким таинственным голосом, что только разжёг моё детское любопытство, но никак не напугал.
«Нет».

Мужчина достал из кармана связку ключей и стал по одному вставлять их в замочную скважину. Даже сейчас помню, как я удивилась – в то время на дверях внутри квартиры максимум могла быть щеколда, а чтоб встроенный замок – такого не видела никогда. Ни один из ключей не подходил и мой друг стал немного волноваться.

«А что там такое? Почему эта дверь закрыта?», - мне передалось его чувство и я сама сгорала от нетерпения.
«Потому что то, что по-настоящему ценно - не может быть легко доступно!», - ответил мне он.
Дверь открыть нам так и не удалось.

«Ты сильно расстроилась, не попав в секретную комнату?», - провожая меня из квартиры спросил Николай.
«Не знаю!», - сказала я и побежала вверх по-ступенькам – мы жили на четвёртом этаже.

Дома мама, кажется, готовила ужин, а папа просто сидел за столом, чтобы составить ей компанию. Я помыла руки и тоже уселась на табурет, загадочно храня молчание. Родители, видя как мне не терпится им что-то рассказать, специально некоторое время помариновали меня, не спрашивая как прошла прогулка. Но вот долгожданный вопрос прозвучал и я взахлеб стала болтать об удивительном Николае, пустой квартире и секретной комнате. Мама, держась за шкаф, осела на стул, а папа сразу выбежал из квартиры. Я ничего не поняла – подумала, что, наверное, он тоже захотел познакомиться с моим другом.

Потом мама плакала, а папа задавал, и задавал вопросы. Вскоре пришли его друзья, они много курили и то уходили, то возвращались домой. Из разговора родителей я поняла, что та квартира, где я побывала сегодня, принадлежит этим друзьям - они купили ее пару месяцев назад, но никакой ремонт не начинали, и вообще ещё не переехали.
И Колю они тоже не знают…

Мурад рассматривал свои длинные пальцы, а я рассматривала Мурада. Никогда раньше я не рассказывала этой истории.
Мой спутник знаком попросил счёт – на улице стемнело и стало прохладно. Мои руки тряслись.

«И как на тебя это повлияло? Ты ненавидишь рабочих? Боишься пустых квартир? Не переносишь яркие рубашки?», - я удивилась, потому что на какое-то мгновение показалось, что Мурад, как обычно, был слишком в себе и все прослушал.
«Никак. Я вообще этого не помнила очень долго. В той школе я проучилась совсем недолго, а потом мы переехали в Москву и все забылось. Уже в универе, в общаге, у нас на подоконнике стоял щучий хвост – остался от предыдущих жильцов. Я как-то протирала его листья и вдруг это всплыло в памяти. Не картинка за картинкой, а вот так – история целиком. Будто она всегда была во мне, просто куда-то спряталась».
«В секретную комнату твоего подсознания», - Мурад встал и повёл меня за руку к подъехавшему такси.

Всю дорогу мы молчали. У подъездной двери мой спутник привычно спросил можно ли ему подняться. И я привычно ответила, что нет – это был наш неизменный ритуал.

«Так что было в той комнате? Родители же дружили с хозяевами квартиры – ты не спросила их?»
«Спросила, когда вспомнила. Мама сказала, что такого никогда не происходило и, видимо, это мои детские фантазии из-за дефицита общения на новом месте».

Я стояла у двери и смотрела, как Мурад садится в машину на пассажирское сидение рядом с водителем. Он открыл окно.
«Почему мне никогда нельзя подняться?», - почти прокричал он из отъезжающего такси.
«Потому что я не сплю с женатыми», - уже набирая код на подъездной двери, я помахала ему рукой.

«Потому что я вообще ни с кем не сплю», - шёпотом сказала я и осторожно вошла внутрь.